Суханов Н. Н. - автобиография

Суханов, Николай Николаевич

Суханов Н. Н.

(псевдоним; настоящая фамилия Гиммер; 1882—1940; автобиография) — род. в Москве 10 декабря 1882 г. Отец был мелким жел.-дор. чиновником, страдал алкоголизмом, умер в 1903 г.; но его я никогда не видал и того, что называют семьей, никогда не знал. Детство провел отчасти при матери, но больше при бабушке. Мать — умная и способная женщина, без интеллигентской культуры, из дворянской семьи, по профессии — акушерка; близок к ней никогда не был. Физически был слаб; в деятельности, свойственной детству и отрочеству, отставал от сверстников и обнаруживал склонность к созерцательности. Первые впечатления от жизни: недостаток средств и разговоры о разводе, тянувшемся безрезультатно много лет. Разговоры велись так, чтобы я не понял (отчасти по-французски); я понимал половину и всегда чувствовал себя перед посторонними людьми носителем каких-то постыдных тайн. Семи лет поступил в школу при фабрике, где служила мать. Учился хорошо, но с тех пор и до конца был очень слаб в математике. 10-ти лет поступил в гимназию в Москве. До 4-го класса жил на средства матери в дворянских, совершенно некультурных семьях. Много читал, страстно любил театр и музыку. 14-ти лет имел сильные впечатления от громкого процесса моей матери, содержание которого послужило материалом для драмы Л. Толстого "Живой труп". Мать была присуждена к тюрьме, я же начал давать уроки и жить самостоятельно. Работал очень много, но и не знал материальной нужды: обыкновенно один урок имел за стол и квартиру, на другом получал деньги, которые мог сберегать для летних путешествий. Гимназистом ездил по Волге, посетил Урал Кавказ, Крым, Киев и др. 16—17-ти лет развил большую педагогическую деятельность и в качестве первого ученика был поощряем учителями к тому, чтобы стать педагогом. Политикой к общественным движением совершенно не интересовался, естествознанием, техникой — тоже; но интенсивно читал и размышлял по вопросам истории, классической древности, религии, литературы, искусства. Почти никаких литературных опытов, особенно в области художественного творчества, которых не было до 1926 г. 17-ти, 18-ти, 19-ти лет был захвачен идеями Л. Толстого. От него воспринял критику политического режима и хозяйственного строя; это сделало меня "крайним левым" и побудило войти в нелегальные гимназические кружки для общего и политического самообразования. Но никаких признаков научно-общественного самосознания в то время констатировать у себя не могу. Другая сторона учения Толстого, отвлекая меня от выработки общественного мировоззрения, направила меня в сторону индивидуалистической философии, абстрактного самоусовершенствования, отрицания культуры и даже "неделания". К этому времени относятся первые литературные опыты в гимназическом гектографированном журнале, который я и редактировал. На многолюдном общем собрании московских гимназических нелегальных кружков мною был с успехом прочитан первый реферат (в начале декабря 1901 г.) на тему о пьесе Чехова "Три сестры". Реферат был пропитан идеями Толстого. К окончанию гимназии я не только был вегетарианцем, но и решил не идти в университет. Не зная, что с собой делать, я на деньги, скопленные обычным порядком, поехал в Париж — без определенных целей. В это время (1902—03 гг.) там функционировала так называемая "Высшая школа Общ. Наук". Там, с одной стороны, были заложены основы моего общественного образования. С другой — там открылся неизбежный выход из моего толстовского неделания. Я вошел в круг общественных революционных идей, а вместе с тем в революционную среду. В это время в Париже выступали с лекциями и рефератами Ленин, Мартов, Троцкий, Чернов и др. По окончании учебного года, без каких-либо устойчивых воззрений, я поехал в Москву, чтобы заниматься революционной деятельностью. Я поступил в университет только для того, чтобы не быть в глазах полиции без определенных занятий. Состоял членом центральных орггнизаций, руководивших студенческим движением. Кроме того, больше в силу личных связей, чем в силу научных убеждений, выполнял поручения эсеровской организации. Ездил с рефератами в провинцию и т. д. Весной 1904 г. был арестован с большим количеством нелегальщины. В качестве члена ПСР просидел в тюрьме до суда и по суду до революции 1905 г. и вместе с другими был освобожден толпой из московской Таганской тюрьмы. Тюрьма была главным местом и периодом моего образования. В тюрьме же была написана первая моя печатная работа, представляющая критику эсеровской аграрной программы или, вернее, ее обычного толкования (напеч. в прилож. к "Револ. Росс.", № 75 от 15 сентября 1905 г.). Выйдя из тюрьмы в дни свобод, снова стал работать в организациях ПСР, участвовал в восстании 1905 года, после которого должен был скрыться, и занялся вне Москвы научно-аграрными работами в издательстве Качоровского. С ним на короткое время снова ездил за границу, в Швейцарию, где продолжал научные занятия и чтение рефератов в кружках. По возвращении в Москву в годы реакции приступил вплотную к научно-литературной деятельности. В 1907 г. вышла моя первая легальная брошюра "Что даст земля городскому рабочему". В 1908 г. — книга "Земельная рента и основы земельного обложения". В1909 г. — к вопросу "Об эволюции сельского хозяйства". После этого начал сотрудничать в толстых журналах, главным образом в "Русском Богатстве". И именно с этого времени считаю себя вполне законченным марксистом. Писал только на экономические, преимущественно аграрные, темы. Все мои писания имели для меня не самостоятельный научный интерес, а исходили из интересов социалистического движения, как я понимал их. Тем не менее в те же годы я поступил снова в университет и готовился к профессуре. Но в конце 1910 г. без видимых причин был выслан в Архангельскую губ. на 3 года; оттуда продолжал сотрудничать в толстых журналах, главным образом народнического направления, постепенно расширяя круг трактуемых вопросов. В частности там были написаны статьи, вызвавшие большой шум, посвященные фактической ликвидации народничества и доказательству того, что старые социалистические группировки устарели, изжиты движением. Там же, в Архангельской губ., удалось, совместно с группой ссыльных, разработать и напечатать высокоценный архивный материал "Архангельская губ. — по статистическому описанию 1784 г. (итоги подворной переписи)".

В начале 1913 г., после амнистии, поселился в Петербурге и впервые вошел в литературную среду. В начале 1914 г., благодаря более или менее случайным обстоятельствам, получил предложение редактировать ежемес. журн. "Современник". Журнал был посвящен мною по преимуществу развитию идей о новых группировках в нашем социал. движении. В журнале приняли близкое участие видные представители различных течений российского социализма. Кроме того, писал в левоэсеровской газете и вообще чем дальше, тем больше занимался публицистикой. В мае 1914 г. был выслан из Петербурга, но продолжал нелегально жить там и редактировать журнал до самой революции 1917 г. Во время войны без колебания занял интернационалистические позиции. Сначала пытался защищать их в журнале, в результате из него ушли сотрудники-оборонцы как народнического, так и марксистского лагеря; потом выступил с рядом брошюр ("Наши левые группы и война", "К кризису социализма", "Почему мы воюем"). Война и международное социалистическое движение во время войны подтверждали мои идеи о необходимости новых группировок и в российском движении. В 1915 г. я вместе с сотрудн. и подписч. "Современника" перешел в новый журнал "Летопись", основанный Горьким, того же типа и направления, но с гораздо большими средствами. После революции 1917 г. группа "Летописи" основала и вела газету "Новая Жизнь" левого с.-д. направления.

Участвовал в событиях революции, был членом центральных советских учреждений (ЦИК) с первого дня революции до июня 1918 г. Сначала работал как беспартийный, затем вступил в автономную группу Мартова, к которой впоследствии примкнула вся разбитая РСДРП. В 20 г., после выступлений Мартова на конгрессе в Галле, вышел из меньшевистской партии. В годы советской власти работал в ряде советских учреждений в Москве, на Урале, в Берлине, Париже — большей частью в качестве экономиста и редактора периодических изданий. В те же годы написал "Записки о революции" (7 томов), охватывающие период революции до захвата советской власти. В 1923 г. издал книжку "О мировом хозяйстве". В вопросах международного рабочего движения с начала войны стоял на точке зрения III Интернационала и впоследствии — коммунизма; в вопросах внутренней экономической политики и социалист. строительства разделяю взгляды правящей партии со времени новой экономической политики. В соответствии с этим, считаю ошибочным все писанное мною до 1921 г. к оценке коммунистич. партии и ее роли в нашей революции. — Всего мною написано около 400 печ. листов — по вопросам экономики, публицистики, истории и проч. (в том числе 18 отдельных книг и брошюр).

20 января 1927 г.

[Был членом Коммунистической академии, в 1930 выведен из ее состава. В 1931 осужден как руководитель подпольной организации меньшевиков; в 1939 осужден вторично.]

{Гранат}

Оригинал статьи Суханов, Николай Николаевич на сайте Словари и энциклопедии на Академике

Cсылки о СУХАНОВЕ в интернете

Материал из Википедии

Николай Николаевич Суханов (настоящая фамилия Гиммер; 27 ноября 1882, Москва — 29 июня 1940, Омск) — участник российского революционного движения, экономист и публицист.


Kindheit und Jugend

Vater, Nikolai Samuilovich Gimmer,
Mutter, Ekaterina Pavlovna Simon,
grandfather, Samuil Philipovich Gimmer
great-grandfather was a Protestant pastor

Семён РЕЗНИК Заметки на полях книги А.И. Солженицына «Двести лет вместе»
Такой тут наклон: чужеродному Гиммеру с его бездушной идеологией плевать на матушку-Россию, а генеральская «суздальщина» — это кровоточащее сердце!

Почему Суханов-Гиммер чужероден? В полицейском досье он проходил как православный и великоросс, да и в его внешности никаких признаков чужеродности замечено не было: «телосложение — среднее, цвет глаз — серый, волосы — белокурые, на голове курчавые, борода густая, рост — 171 см, на лице следы натуральной оспы; рубцов, родимых пятен не имеется»14.

Н.Н.Суханов-Гиммер

Правда, у отца Николая Николаевича Гиммера было «подозрительное» отчество — Николай Самуилович, а девичья фамилия матери Екатерины Павловны Симон намекает на предков — выходцев из Франции или Швейцарии. В Суханове-Гиммере было, видимо, намешано много кровей — германской, скандинавской, французской, возможно, и еврейской. Подобное было типично для многих дворянских фамилий, что не дает никаких оснований отлучать их от русской культуры. В Суханове-Гиммере её настоялось столько, что хватило бы не на одного генерала Корнилова, гордившегося своим происхождением из казаков, а на целое казачье войско. (Как раз для самосознания казачества были характерны местнические, автономистские тенденции, сыгравшие не последнюю роль в гражданскую войну, когда казаки у себя дома, на Дону, активно восстали против большевиков, но стали покидать Добровольческую армию, когда Деникин двинул её на Москву.

Екатерина Павловна Симон вышла замуж за Николая Самуиловича Гиммера не по любви, а по настоянию своей волевой матери Елизаветы Антоновны, бедной вдовы офицера-прапорщика. Она, видимо, полагала, что хорошо пристроила дочь: за дворянина, пусть без состояния, но имеющего службу. Но, как выяснилось через какое-то время, Николай Самуилович был неизлечимо болен распространенной русской болезнью, из-за чего не раз терял службу, обрекая семью на полунищенское существование. С годами он всё больше опускался на «дно». Это был человек, словно бы сошедший со страниц русской литературы: нечто среднее между Мармеладовым из романа Достоевского и Бароном из пьесы Горького.

Екатерина Павловна оставила пропащего мужа, окончила курсы акушерства, стала работать. А затем сошлась с молодым предпринимателем С.И. Чистовым и, чтобы вступить в законный брак с избранником своего сердца, потребовала развода. Николай Самуилович, человек слабый и добрый, на всё был согласен, но Московская духовная консистория в разводе им отказала. Тогда, по наущению супруги, Николай Самуилович повторил подвиг еще одного литературного героя — из романа Чернышевского. Он симулировал самоубийство, чтобы «вдова» его могла обрести свое счастье. Но в жизни получилось не как в романе: обман раскрылся. Супругов судили и отправили на поселение в Восточную Сибирь, откуда их вызволил сенатор А.Ф. Кони, разбиравший кассационную жалобу по неординарному делу. Пресса долго смаковала подробности «сексуального» (как сейчас сказали бы) скандала. А когда шум несколько поутих, возникла новая сенсация: газетчики прознали, что Лев Толстой пишет драму на этот сюжет.

Юный Николай Гиммер, осыпаемый злыми насмешками товарищей-гимназистов, так больно переживал семейную драму, что решился на отчаянный шаг. Он добился встречи с Львом Николаевичем и просил пощадить его и его мать. Великий писатель дал обещание не публиковать пьесу и сдержал слово. Пьеса пролежала под спудом десять лет, до смерти автора. Опубликовали «Живой труп» уже его наследники, и пьеса тотчас заняла ведущее место в репертуарах сотен театров по всей России. Рецензенты, естественно, не преминули вспомнить о прототипах главных героев.

***********************************************
СУХАНОВ ДМИТРИЙ НИКОЛАЕВИЧ, помощник партийного функционера Г.М. Маленкова с 1936 до 1955 г. Родился в 1904 году. В августе 1956 года Судебной коллегией Московского городского суда был приговорен к десяти годам лишения свободы за хищение государственного имущества.

***********************************************

А. Корникова. А в 1995 году была опубликована его монография «Судьба российского революционера: Н. Н. Суханов — человек, политик, мемуарист».
ссылка 2
ссылка 1
ссылка 3


***********************************************
Жены Суханова

СУХАНОВ (наст. фам. - Гиммер) Николай Николаевич
(27.11.1882 - 29.06.1940)
Социал-демократ.
1-я жена - Шатерникова Софья Михайловна,
2-я жена - Флаксерман Галина Константиновна, 3-я жена - Крымшамхалова Наталия Николаевна,
сыновья от 1-го брака - Евгений, Лев)

источник

***********************************************

книга Суханова

Суханов, Николай Николаевич (1882 - 1940).

К вопросу об эволюции сельского хозяйства : социальные отношения в крестьянском хозяйстве России / Ник. Суханов. - М. : книгоизд-во "Сотрудничество", 1909 (т-во тип. А. И. Мамонтова) . - 414 с. - (в изд. обл.)
Подлин. фамилия авт.: Гиммер. Книгоизд-во "Сотрудничество" указано на обл. Посвящ. памяти Михаила Михайловича Шатерникова: с. 3. В изд. обл. Ц. 2 р. 50 к. Листы не разрезаны. Инв. № 24296.
Экслибрис: Юдин Г. В., штамп. ; Енисейское центральное книгохранилище, штамп
ГРНТИ 06
УДК 333
Рубрики: Сельское хозяйство--Эволюция--Россия, 19 в.

Крестьянское хозяйство--Социальные отношения--Россия, 14 - 19 вв.

Сельскохозяйственная статистика--Россия, 19 в.

Доп.точки доступа:
Шатерников, Михаил Михайлович \посвящ.\
Экз-ры: ОРК

***********************************************

ФЛАКСЕРМАН Галина Константиновна
Прототип Живого трупа
википедия

Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898 - 1991

Воспоминания Галины Константиновны Флаксерман


История матери Суханова Екатерина Павловна Симон - Суханова(Гиммер) - Чистова

***********************************************


Nikolai Nikolaevich Gimmer (he adopted the name Sukhanov in 1907) was born in 1882 to a minor railway official of German descent whom he never knew and a mother to whom he said (in a brief autobiographical sketch he wrote in 1927) he was never close. Well, it turns out his mother, Ekaterina Pavlovna Simon, was at the center of one of the most notorious Russian court cases of the late 19th century. In love with Stepan Ivanovich Chistov but unable to divorce her worthless, drunken husband and marry him because "the Moscow Ecclesiastical Consistory refused her application for a divorce on the grounds that the evidence proving her husband's 'marital infidelity' was 'insufficient'," she convinced Gimmer to fake a suicide: his clothes and a farewell note were left on the ice of the Moskva River, while he took a train to Petersburg with the money she'd given him. Unfortunately, the police figured out the deception, and she and her new husband were charged with bigamy, and the details of the case (fully reported in the papers) riveted the country (and became the basis for Tolstoy's play The Living Corpse, Живой труп). They were sentenced to seven years' exile in Siberia, but "thanks to their case being taken up by A. F. Koni, a well-known lawyer in the criminal appeals department of the Senate, in 1898 Tsar Nikolai II, acting on the advice of his minister of justice, commuted the sentence to one year's imprisonment." So the teenaged Nikolai spent a year of high school fending for himself while his mother was in Butyrki Prison.

***********************************************
Фотографы и фотографические ателье дореволюционной России
два Московских фотографа
Гиммер Иосиф Самойлович (Мясницкая, д.Вятского подв.)
Гиммер Самуил Филиппович (Никитский бул., д.Ивлева)

***********************************************

In an autobiographical essay dated 20 January 1927, Sukhanov –
born in Moscow on 10 December 1882 – remembered his childhood
and youth thus:
My father [Nikolai Samuilovich Gimmer] was a minor railway
official. He suffered from alcoholism and died in 1903; I never
saw him, nor did I ever know what is called a family. I spent
some of my childhood with my mother, but the larger part with
my grandmother. My mother [Ekaterina Pavlovna Simon] was a
clever and able woman from a noble family, yet without intellectual
culture, a midwife by profession. But I was never close to her.
I was of weak physique and compared with my schoolmates I did
badly in those activities that are characteristic of childhood and
adolescence. I was of a contemplative disposition. My first memories:
lack of money and endless, futile talks about divorce, partly
in French so that I should not understand – but I did half understand
and in the presence of strangers felt that I was the bearer of
some shameful secrets.

****
Sukhanov’s family, we know that the Gimmers, his father’s family,
were of German descent; that his great-grandfather was a Protestant
pastor, while his grandfather, Samuil Philipovich Gimmer, was a
physician who had practised in the Novgorod province and had
acquired the title of Staff Physician and the rank of Titled
Councillor with the rights of a nobleman. Sukhanov’s father was
listed as of Russian nationality and Russian Orthodox religion.